— Что ж, храните свои секреты и дальше, Марк, — поднялась девушка из-за стола. — Оставьте мне адрес, и я пошлю вам весточку, когда работу можно будет принять. Всего вам хорошего.

— Подождите, — задержал я ее, и она уж было растянула губы в ухмылке…

— А вы, случаем, не располагаете еще одним артефактом, блокирующим мысли?

Уголки ее губ медленно опустились.

— Располагаю. Но тогда с вас еще миллион динаров.

Бросил быстрый взгляд на Саймона, он — на меня.

— Ну нет, парень, — разочарованно вздохнул я. — Это того не стоит.

Теперь Кадир сопроводил нас на выход. Райхана этого сделать не удосужилась. Видимо, решила сразу приступить к работе. Затаенная на меня обида так же имела смысл.

— Всего неделя. Думал, займет куда больше, если судить по количеству отказов других мастеров, — высказался Саймон, пока мы неспешно отдалялись от коттеджа артефактора.

— Целая неделя, — тут же поправил его.

— Уже тоскуете?

— Есть такое, — поежился, хотя на улице еще было относительно тепло.

Сейчас, будучи сломанными, они не звали меня. Не звенели мелодично, упрашивая взять их в руки. Упрямо молчали, и всё равно меня тянуло к ним. Наверное, по привычке.

Завидел впереди бедняка, сидящего возле ограды одного из домов. Закутанный в лохмотья, тот протянул грязную ладонь, когда мы пересеклись взглядом. Но стоило мне приглядеться к его лицу…

— Ох, смотрите-ка, — обратился ко мне Саймон и кивком указал на мужчину. — Не тот ли это, что в оазисе Ваккаса был привязан к столбу? Быстро же он место дислокации сменил.

И впрямь. Как две капли воды похож на того, кто перед смертью своего хозяина получил роковые восемь ударов бичом.

— Голодного ноги кормят, — пожал я плечами. — Но теперь он свободный человек, и может жить так, как ему заблагорассудится. Работать или же просить милостыню. Его право.

— И то верно, — кивнул Саймон.

Мимо мы всё же не прошли. Приблизились к мужчине, положили в его ладонь купюру. Одну из тех, что мне удалось стянуть в кабинете работорговца. Мелочь, казалось бы, но что-то во мне явно взбудоражило бывшего раба. Он крепко схватил меня за запястье второй рукой. Запричитал о чем-то на аравийском.

— Говорит… зачем же вы заплатили ему, если он не выполнил ваш заказ? Кажется… — в моменте потерялся парень. — Кажется, правильно перевел.

— Какой заказ?

— Который вы ему не назначали.

А вот теперь немного потерялся я. Но отвечать ему не стал. Одернул руку, не спуская с бедняка глаз, попятился и продолжил идти своей дорогой. Лишь раз обернулся ему вслед, и тот всё так же пристально таращился на меня с протянутой ладонью.

— Должно быть, прокаженный какой-то, — предположил Саймон.

— Да… Похоже на то.

Вернувшись в гостиницу, обнаружили остальных наших спутников в зоне отдыха на первом этаже. Чего они только себе ни напридумывали, в особенности маркиза Арнаутова, после нашего исчезновения. Так и не найдя нас в торговом районе, им пришлось вернуться в гостиницу, попутно сочиняя всякие небылицы про Гадов и прочий сброд, с которым мы могли столкнуться. Десять пропущенных звонков от Луки красноречиво подтверждали их историю, но я поспешил их заверить, что мастер-артефактор найден, и починка клинков уже идет полным ходом.

Вины моей это не умаляло, однако придя в себя после сытного ужина, все разошлись по своим номерам, как и мы с маркизой.

Вот только ночка у меня выдалась беспокойной. В крайней степени. Дошло до того, что среди ночи меня растолкала взволнованная Анна-Мария.

— Тебе приснился кошмар, — предельно серьезно сообщила она, пусть я и сам прекрасно это знал.

Мне приснился кошмар, и далеко не единственный. Раз за разом один и тот же сон, насильно возвращающий меня в далекое прошлое.

В то время, когда я был юн и беззащитен.

В то время, когда судьба еще не свела меня с клинками.

В то время, когда я впервые утратил веру в справедливость.

Я метался по кровати, стискивая зубы. Шарил по ней руками в поисках своих душекрадов, но не находил их, и оттого вновь переживал ту зловещую ночь.

А это лишь первая ночь, так что неделя мне предстояла длинная. Было бы глупо и невежественно договориться с Райханой о временном проживании в ее мастерской, лишь бы находиться поближе к клинкам, поэтому я сразу отмел эту мысль. И в то же время изнемогал от разлуки. Раздирал губы в кровь, покрывался холодным потом и надеялся на то, что сумею просто пережить это.

— Расставашки — всегда печалька, — пожал Саймон плечами. — Постарайтесь думать о чем-нибудь другом, и тогда время пролетит незаметно.

Мы как раз направлялись в местный храм бога Хейхи, чтобы мозги мои переключились с одних проблем на другие, связанные с проявившейся на спине печатью. Но легко говорить тем, кто никогда с подобным не сталкивался.

— О-о-о… нет-нет, господин Марк, — покачал телепат указательным пальцем. — Я прекрасно понимаю, о чем говорю. Сбежав со своей родины после стольких лет, думаете, я не оставил при этом тех, кто мне дорог? Конечно же, оставил. Думаете, не вспоминаю о них ни дня? Разумеется, вспоминаю. И грущу ровно так же, как вы.

Я резко остановился перед ступенями храма, опустил голову. Саймон, шедший на пару шагов впереди меня, притормозил тоже.

— Господин Марк?.. — услышал его осторожный вопрос.

— Я не хочу, — четко проговаривал каждое слово, сжав кулаки, — даже слышать о том, что твои жалкие чувства хоть в коей-то мере сопоставимы с моими.

После пережитой ночи нервы мои были натянуты тонкой струной, готовые лопнуть в любой момент. И несмотря на то, что с Саймоном мы со времен встречи в поезде успели сблизиться, мог бы с легкостью выместить злобу даже на нем. В глубине души понимая, что парень, собственно, ни в чем не виноват.

Растерялся тот не на шутку. Аж дар речи потерял, хлопая глазами. То открывая рот, то закрывая его, как рыбина, выброшенная на берег. И наконец выдавил:

— П-понял. Больше ни слова об этом.

— Вот и славно, — скривил я губы, обогнал его на лестнице и принялся подниматься в очередное на моем пути святилище.

Народу здесь было много. Стало быть, бог этот пользовался среди аравийцев большей популярностью, нежели Шукасса. Оно и неудивительно, ведь Хейха считался покровителем живых, а не мертвых. Если еще точнее, то покровителем бедняков. Предназначение его во всевозможных источниках трактовали по-разному. В каких-то он считался богом ремесла, в каких-то — возмездия и отмщения. Где-то его и вовсе причисляли к покровителю отверженных всеми, неприкасаемых людей. И поскольку мыслей на его счет разродилось великое множество, каждый трактовал дары Хейхи по-своему. Этим и объяснялось скопление народа как вовне, так и внутри храма.

В самом святилище было душно. Пахло благовониями, немытыми телами и старостью.

Всего пары минут мне хватило на этот раз, чтобы удостовериться, что нога бога не ступала на грязные полы этого храма. Всего пары чертовых минут.

— Пусто, — уведомил я Саймона о своем открытии. — Еще один ложный бог, коих на этих землях полным полно. Просто людям нужно во что-то верить, вот и всё.

Когда ответа от рыжего не последовало, обернулся к нему.

— Смотрите, — одними губами прошептал тот, глядя в одну точку перед собой.

И, проследив за его взглядом, заметил в толпе у алтаря всё того же бедняка из оазиса Ваккаса. А также того, кого мы встретили вчера вечером в элитном квартале близ торгового района. Теперь он снова повстречался на нашем пути и вновь молча таращился на меня своими кристально-голубыми глазами.

— У него явно остались к вам какие-то вопросы, — предположил Саймон. — Может, вам всё же ответить на все, чтобы он отстал?

Я лениво повернулся к нему, а он, скривив физиономию, скосил взгляд на меня.

— Мне не раз приходилось сталкиваться с такими же полоумными философами, как он. Одним больше, одним меньше. Не думаю, что любопытство заставит его последовать за нами на остров анклава.